Станет ли Харьков вновь столицей украинского авангарда? ФОТО, ВИДЕО /Дополнено/
Такой вопрос возник после посещения вновь открытого Центра современного искусства, названного в честь великого художника-авангардиста Василия Ермилова.
Впервые это имя я вычитал в романе Эдуарда Лимонова «Молодой негодяй». Лимонов не раз признавался, что Харьков не любит, но вот о Василии Ермилове, с которым ему повезло встречаться и даже подружиться, вспоминает довольно тепло: «Ведь сам Ермилов, человек, которому поручили сделать советский павильон на Всемирной выставке 1937 года… Сам Ермилов сделает иллюстрации к его стихам!»
Ермилов не успел сделать обещанные Лимонову иллюстрации. В январе 1968 года, как раз перед Рождеством, Василий Ермилов умер. Руководство харьковского отделения Союза художников отказалось предоставить зал для гражданской панихиды по Василию Ермилову. Ведь его в сталинские глухие годы из Союза исключали за «низкопоклонство перед Западом». Ну и что, если потом, в хрущевские времена восстановили? Неблагонадежен и все!
Катафалк простоял у входа, на морозе. А по дороге на кладбище в него врезался трамвай. Говорят, из автобуса потекла красная краска…
А ведь именно Василий Ермилов был одним из основателей Художественно-промышленного института в Харькове в 1922 году и преподавал в нем, правда, с длительным перерывом, с 1935 по 1963 год. Друг Велемира Хлебникова. Давида Бурлюка, Владимира Маяковского, участник Первой мировой войны, награжденный боевым Георгиевским крестом за храбрость, Василий Ермилов пятьдесят лет прожил на чердаке, который сам же и расписал в конструктивистском стиле.
При жизни Ермилов, которого называют «легендой русского авангарда» и «пророком современного дизайна», удостоился всего лишь одной персональной выставки в 1962 г.
- Василий Ермилов. 1913. Фото artukraine.com.ua
И вот, в пятницу, 23 марта Ермилов-Центр был открыт для публики.Видимо, организаторы постарались связать дату открытия с Днем рождения великого авангардиста, родившегося 21 марта 1894 года.
Первая выставка в новом центре называется «Construction. От конструктивизма до Contemporary. Харьков XX – XXI».
На ней представлены также и работы Бориса Косарева, основателя харьковской группы кубофутуристов, которого называют «Отцом украинского авангарда», современника и приятеля Василия Ермилова. Вместе они провели немало времени в мастерской на улице Дмитриевской.
Борис Косарев работал помощником оператора на съемках фильма Александра Довженко «Земля», был сценографом множества спектаклей, более 60-ти лет преподавал в Харьковском художественно-промышленном институте.
В конце 2011 года в Украинском музее в Нью-Йорке открылась выставка работ Бориса Косарева, которая продлится до 2 мая этого года. Так что, как пишет автор публикации об американской выставке Косарева: Будете проходить мимо Нью-Йорка в эту пору года – заходите на харьковский островок!
- Работа Бориса Косарева
Кроме корифеев отечественного авангарда, на выставке можно увидеть и работы современных харьковских художников: Павла Макова, Виталия Куликова, Артема Волокитина, Романа Минина, Гамлета Зеньковского, Алины Клейтман.
К сожалению, работ Ермилова на выставке до обидного мало. А ведь не так давно, летом прошлого года был представлен грандиозный проект «Василь Єрмілов» в музейном комплексе «Мистецький Арсенал», где было выставлено более 200 работ художника! l
Да и работ Косарева представлено лишь несколько. Возможно, такова была концепция этой выставки – представить всего понемногу?
- Ермилов-Центр, 23 марта 2012. Фото Ольги Рожок
Открытие Ермилов-Центра и обрадовало, и несколько озадачило. Обрадовало потому, что в городе появилась новая, довольно внушительная площадка современного искусства. А озадачило, поскольку такое событие, на мой взгляд, должно было бы сопровождаться целой программой выступлений искусствоведов, художников, поэтов, живыми дискуссиями и мастер-классами. Ничего этого не было и в ближайшие две недели, как нам сообщили сотрудники, не предвидится. Да и информационных материалов представлено маловато. Видимо, много сил ушло на подготовку к открытию.
Что ж, будем надеяться, что вскоре в новом Центре жизнь будет бурной и содержательной! Ведь впереди фестиваль Non-Stop Media, которого уже ждут с нетерпением любители современного искусства, которых в Харькове немало среди людей разных поколений.
В самом начале этого учебного года я приглашал к нам в школу одного из участников выставки – художника Гамлета Зеньковского. Надо было видеть, с каким вниманием ребята слушали Гамлета, ловили каждое его слово. Теперь вот часто меня спрашивают: «А когда Гамлет снова к нам придет?»
И как было бы здорово прийти с ребятами на эту выставку и поговорить с Гамлетом, с другими художниками об их работах, творчестве, жизни…
Возможно, я слишком многого хочу, но Центр современного искусства мне представляется таким местом, после посещения которого можешь выйти другим человеком, с новыми вопросами, с новым взглядом на себя самого и мир. Ведь именно этому учили и этим путем шли – не зря же их нарекли авангардистами! – Василий Ермилов и Борис Косарев.
Post Scriptum
Я долго искал стихотворение Бориса Слуцкого о Василии Ермилове.
И, наконец, нашел!
Харьковский Иов
Ермилов долго писал альфреско.
Исполненный мастерства и блеска,
лучшие харьковские стены
он расписал в двадцатые годы,
но постепенно сошел со сцены
чуть позднее, в тридцатые годы.
Во-первых, украинскую столицу
перевели из Харькова в Киев —
и фрески перестали смотреться:
их забыли, едва покинув.
Далее. Украинский Пикассо —
этим прозвищем он гордился —
в тридцатые годы для показа
чем дальше, тем больше не годился.
Его не мучили, не карали,
но безо всякого визгу и треску
просто завешивали коврами
и даже замазывали фреску.
Потом пришла война. Большая.
Город обстреливали и бомбили.
Взрывы росли, себя возвышая.
Фрески — все до одной — погибли.
Непосредственно, самолично
рассмотрел Ермилов отлично,
как все расписанные стены,
все его фрески до последней
превратились в руины, в теми,
в слухи, воспоминанья, сплетни.
Взрывы напоминали деревья.
Кроны упирались в тучи,
но осыпались все скорее —
были они легки, летучи,
были они высоки, гремучи,
расцветали, чтобы поблекнуть.
Глядя, Ермилов думал: лучше,
лучше бы мне ослепнуть, оглохнуть.
Но не ослеп тогда Ермилов,
и не оглох тогда Ермилов.
Богу, кулачища вскинув,
он угрожал, украинский Иов.
В первую послевоенную зиму
он показывал мне корзину,
где продолжали эскизы блёкнуть,
и позволял руками потрогать,
и бормотал: лучше бы мне ослепнуть —
или шептал: мне бы лучше оглохнуть.